• Share it :

Художники: Фелисьен Ропс (Félicien Rops)

В начале XX века в России приобрел известность бельгийский художник-символист Фелисьен Ропс (7.07.1833 - 23.08.1898), и в XXI веке его творчество после долгих лет забвения открывают у нас заново: эти откровенно эротичные (а с точки зрения некоторых зрителей - порнографические), мрачные, мистические и подчас почти богохульные произведения, несмотря на свой более чем столетний "возраст", не теряют своей актуальности (если такое определение, как "актуальность", вообще может быть применимо к сексу или смерти, изображенным с неизменно-обостренной чувственностью и мастерством).

Современники художника отмечают, что Ропс, казалось, родился с карандашом в руке, страсть к рисованию владела им с детства. Постоянно делая наброски, он овладел мастерством улавливать характерные черты в людях и приобрел определенную известность как карикатурист. Свои остросоциальные рисунки Ропс несколько лет публиковал в самолично им основанном сатирическом журнале "Уленшпигель". В то же время Фелисьен считал: "Искусство не должно быть ни демократическим, ни социальным, ни социалистическим или популистским... Я думаю, что искусство всегда было самодостаточным и будет таковым".

Фелисьен Ропс имел широкий круг общения в среде писателей и художников своего времени; он был другом Шарля Бодлера и создал фронтиспис для его "Цветов Зла", а среди почитателей его творчества оказались такие знаковые фигуры, как Альфред де Мюссе, Теофиль Готье, Стефан Малларме. Ропс состоял в масонской ложе "Великий Восток Бельгии", подозревался в причастности к сатанизму, но сам он, однако, в своих сюжетах ничего рискованного не видел, настаивая на том, что всего лишь называет вещи своими именами. Утонченный мастер сюжетного рисунка, он все чаще обращался к неприкрытой чувственности, мистическим мотивам и "дьявольской полноте плотских страстей".

 

"Я был рожден со склонностью ко всему тому, что связано с языческими культами. Всё, чего боятся люди с их скромными телесными желаниями и их страхом перед откровенными ласками, представлялось мне во времена моей юности простым, естественным и прекрасным. Мужчина, дарующий телу своей любимой все чудеса иного мира, которые его рот способен найти; две женщины, взаимно покрывающие

себя поцелуями, - я считаю это самым прекрасным, что может праздновать на земле перо или карандаш. Отсюда моя ненависть к дуракам и отсюда то искусство, которое никто, кроме меня, не рискует реализовывать."